Шафраник Ю.К.: «России грозит потеря энергетической независимости. В ближайшие годы ресурсов для внутреннего потребления просто не останется» («Независимая газета», февраль 1999г.)

Все привыкли считать, что Россия — великая, энергетически вооруженная держава. Статистика всегда с гордостью приводила цифры запасов и добычи угля, нефти, газа, производства электроэнергии, темпов роста этих показателей. По современным данным, Россия обладает 13% мировых запасов нефти, 14% природного урана, 45% газа и почти 25% угля. Цифры весомые и, на первый взгляд, должны успокоить любого россиянина — энергетический кризис нам не грозит. Однако следует предельно откровенно взглянуть на эти показатели, провести анализ тенденций в топливно-энергетическом комплексе России, как бы неприятно это ни было.
Сегодня сложилась критическая ситуация в ТЭКе, которая, судя по всему, осознается далеко не всеми. Россия все еще страдает иллюзией безграничности собственных энергетических возможностей. Тем не менее достаточно сказать, что вследствие нарушения воспроизводственных процессов в отраслях комплекса допущено крупное отставание в развитии производственного потенциала на всех стадиях инвестиционного процесса: подготовка сырьевой базы, строительство новых производственных мощностей, ремонт и реконструкция действующих объектов. Приросты запасов угля, нефти и газа за последние годы не покрывают даже текущих их отборов из недр. Например, ввод новых мощностей в нефтяной промышленности составил 135 млн. тонн при выбытии 390 млн. тонн.
Давайте зададимся, на первый взгляд, простым вопросом — что является в современном мире критерием оценки могущества любой страны? Количество банков? Объем валового продукта? Доходы граждан? Прирост производства? Все это, безусловно, является характеристиками экономического развития той или иной страны, но это характеристики производные.
На рубеже XX и XXI веков основной критерий могущества страны — энерговооруженность и энергоэффективность. Достаточно вспомнить, какой шок испытали экономически развитые страны во время энергетического кризиса 1973 г. Не исключено, что через 10-15 лет появится какой-нибудь принципиально новый вид энергии, но значимость самого критерия абсолютно не уменьшится.
Для начала — несколько цифр. Потребление нефти и нефтепродуктов на душу населения в целом в странах ОЭСР (то есть в промышленно развитых государствах мира) выросло за последние 12 лет с 1742,5 кг до 1923,8 кг, или на 10,4%. Больше всего нефти в этой группе стран потребляют американцы — ежегодно более трех тонн на человека. Жители северных стран — Канады, Норвегии, Финляндии и Швеции — ежегодно потребляют 1,9-2,6 т/чел. Европейского союза — 1,6 т/чел. Японии — немногим менее 2,2 т/чел.
Еще большими темпами росло в странах ОЭСР душевое потребление первичных энергоресурсов в целом. За те же 12 лет (с 1985 по 1996 г.) оно увеличилось с 4,1 тонны в пересчете на нефть (н.э.) до 4,6 т н.э./чел. Сейчас среднедушевое потребление нефти, газа, угля, других видов энергии превышает в США 8 т н.э./чел., в странах Европейского союза — 3,8 т н.э./чел., в Канаде — 7,9 т н.э./чел., Норвегии, Финляндии и Швеции — от 5,3 до 6,1 т н.э./чел., в Японии — почти 4,1 т н.э./чел.
Много говорилось об успехах энергосберегающей политики в западных странах, о высокой эффективности использования энергоресурсов. И это действительно так. В расчете на единицу валового внутреннего продукта (ВВП) потребление энергии здесь систематически снижается и сейчас составляет около 272 кг н.э. на тысячу долларов ВВП против 295 кг в 1985 г. Этот показатель — энергоемкость ВВП — является наиболее общим, результирующим показателем эффективности использования энергии в стране, но необходимо помнить, что он отражает не только саму энергоэффективность, но и структуру и тип экономики, структуру топливно-энергетического баланса, а через них — климатические и другие особенности той или иной страны. Так вот, энергоемкость ВВП в странах ОЭСР варьируется в весьма значительных диапазонах — от 157 кг н.э./тыс. долл. в Турции и 197 кг н.э. в Японии до 338 кг в США и 473 кг в Польше. В северных странах — Канаде, Финляндии и Швеции — он составляет 335-415 кг н.э./тыс. долл.
Согласно прогнозу Международного энергетического агентства, в странах ОЭСР в период до 2020 г. продолжится тенденция роста спроса на топливо и энергию. Причем спрос на ископаемые виды топлива для «стационарных услуг» (отопление, вентиляция, технологические процессы) будет практически стабилизирован в связи с насыщением рынка этих услуг, тогда как спрос на энергоресурсы для производства электроэнергии и особенно для удовлетворения «потребности в мобильности» (в основном — нефтепродуктах для транспорта) возрастет почти в 1,5 раза.
Таким образом, в странах ОЭСР при снижении удельных расходов топлива и энергии, при снижении энергоемкости экономики продолжается рост энергопотребления как такового: и в целом, и в расчете на душу населения. То же самое относится и к потреблению нефти и нефтепродуктов.
Отсюда следует вывод: энергообеспечение, энергоэффективность — основной критерий экономического развития. Без роста энергопотребления в современных условиях невозможен длительный экономический рост, невозможно само развитие общества.

ЧУЖОЙ ОПЫТ
Сегодня многие говорят о «китайском чуде». Страна на глазах поднимается из десятилетий экономической отсталости. Темпы ежегодного роста промышленного производства в Китае за последние двадцать лет составляют около 10%. Иными словами, производство ВВП в стране удваивается практически каждые 7 с половиной лет. На чем строится это развитие? Достаточно посмотреть, какими темпами приращиваются запасы и добычи энергоресурсов, а также производство электроэнергии в Китае, и становится понятным — чуда нет. Есть целенаправленная, продуманная и, можно сказать, агрессивная политика государства по развитию и резкому повышению энерговооруженности своей национальной экономики. Так, суммарное потребление энергоресурсов за эти двадцать лет удвоилось, добыча угля возросла более чем в 2,5 раза, потребление нефти и нефтепродуктов — в 2,1 раза, электроэнергии — в 4,8 раза.
Теперь посмотрим, как обстоит дело с потреблением нефти, нефтепродуктов и других энергетических ресурсов в России. Причем будем помнить, что Россия — северная страна, раскинувшаяся с востока на запад на десять тысяч километров. Сравнивать ее наиболее корректно можно только с аналогичными странами, например Канадой. В Канаде основные грузопотоки идут не с востока на запад (или с запада на восток), как в России, а в направлении «север-юг», между соответствующими регионами Канады и США. Следовательно, затраты энергии на транспорт одного и того же объема грузов в России объективно выше — такова уж география нашей страны.
Исключения из правил только подтверждают эти правила. Так и в нашем случае: в Дании за последние 20 лет производство ВВП возросло в 1,5 раза при практически неизменном потреблении первичных энергоресурсов. Но других подобных примеров попросту нет.
В России потребление нефти на душу населения в 1996 г. составило 890 кг, снизившись против 1990 г. вдвое. В сравнении со странами Европейского союза это меньше в 1,8 раза, со странами ОЭСР в целом — в 2,2 раза, с Канадой — в 3 раза, с США — в 3,5 раза. Иными словами, по уровню потребления нефти Россия сейчас находится на уровне Западной Европы начала 60-х гг. или США 20-х.
Прямое сравнение современного объема потребления нефти и нефтепродуктов в России и США, безусловно, не совсем корректно, но все же дает представление о том огромном разрыве, который объективно существует. Так, Россия добывает 300 млн. тонн нефти, из которых более 120 млн. тонн экспортирует. США добывают 320 млн. тонн и почти 400 млн. тонн нефти и нефтепродуктов импортируют из других стран.
Что же касается энергопотребления в целом, то здесь картина пока еще не такая мрачная. В 1996 г. в России на душу населения приходилось 4,17 т н.э. (1990 г. — 4,66 т н.э.). Это на 10% меньше, чем в ОЭСР, но на те же 10% больше, чем в Европейском союзе. Правда, в сравнении с северными странами среднестатистический россиянин потребляет топлива и энергии существенно меньше: житель Швеции потребляет энергоресурсов на 42% больше, Финляндии — на 47%, а Канады в 1,9 раза.
Другими словами, россиянин сейчас потребляет энергоресурсов столько, сколько их потребляли жители Скандинавии в конце 60-х — начале 70-х гг., а Каналы — в середине 50-х гг. При этом экономика России как бы не ощущает нехватки энергоресурсов, особенно нефти, лишь потому, что промышленное производство за эти годы сократилось вдвое, грузооборот транспорта уменьшился кратно, а вооруженные силы находятся на «голодном пайке» — флот застыл у причалов, авиация не поднимается в небо, бронетанковая техника зачехлена в ангарах.
С учетом же того, что эффективность использования энергоресурсов в России существенно ниже, чем в странах ОЭСР (а энергоемкость ВВП у нас в 3,3 раза выше, чем в этих государствах), по уровню реального энергопотребления отставание существенно больше. Более того, оно не сокращается, а растет, в том числе и за счет роста нерационального расходования энергоресурсов: энергоемкость российского ВВП увеличилась за эти годы почти на треть.

ЭНЕРГЕТИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА
Россия остается крупнейшим экспортером энергоресурсов, ежегодно проливая на мировых рынках 340-345 млн. т н.э., в том числе 200 млрд. куб. м газа (34-35% всей его добычи) и около 170 млн. т жидкого топлива (56-57% всей добываемой в стране нефти).
При сохранении нынешней экономической политики можно однозначно ожидать дальнейшего спада как энергопотребления в целом, так и нефти в особенности.
Напомним, что в 1995 г. с участием академических и отраслевых институтов, парламента, правительства, министерств и ведомств была разработана и утверждена Указом президента РФ «Энергетическая стратегия России», в которой подробно рассматривались и анализировались различные варианты развития топливно-энергетического комплекса и его влияние на другие отрасли народного хозяйства. Сегодня развитие ТЭК России идет по худшему варианту в бесперспективном направлении. Во многом это результат того, что своевременно не были приняты меры, которые определялись энергетической стратегией и соответствующим указом президента.
В то время как другие страны наращивают энергопотребление и повышают эффективность использования энергоресурсов, Россия катастрофически отстает и резко ухудшает эти показатели. Энергопотребление, особенно потребление нефти, падает, а энергоемкость ВВП растет. Естественно, что при этом сокращается и сам объем ВВП, и налогооблагаемая база, и бюджет, и уровень жизни населения.
Анализ существующего положения, действующих тенденций и возможных прогнозных показателей развития ТЭК России показывает, что в случае сохранения сложившихся макроэкономических условий в стране (ценовой и налоговой политики, неплатежей, слабости и неэффективности государственного регулирования и др.) на фоне прогнозируемых низких мировых цен на нефть и с учетом старения и выбытия из эксплуатации производственных фондов в ТЭК производство энергоресурсов в России существенно снизится.
В частности, при таком сценарии развития событий добыча нефти в России уже к 2005 г. упадет до 200-225 млн. тонн (для сравнения: добыча в 1990 году — 516 млн. тонн), природного газа — до 500 млрд. куб. м угля — до 200 млн. тонн. А поскольку существенно снизить объемы экспорта энергоресурсов практически нельзя (необходимо выполнять контрактные обязательства, расплачиваться за полученные кредиты, наконец, просто получать «живые» деньги), для внутреннего потребления энергоресурсов просто физически не останется.
Таким образом, возможности ТЭК при сохранении существующих макроэкономических условий уже к 2005 г. не смогут обеспечить даже сегодняшний уровень производства ВВП в стране. По экспертным оценкам, размеры ВВП и промышленного производства в 2005 г. из-за энергетических ограничений составят лишь 70-75% уровня 1997 г.
Выходит, что при существующих и прогнозируемых объемах энергопотребления Россия в обозримом будущем претендовать на роль экономически развитой, промышленной страны объективно не сможет.

ЗАРАБОТАЕТ ЛИ ТЭК
Чтобы ТЭК заработал, давая стране энергоресурсы и валюту, платя налоги и обеспечивая население рабочими местами, а промышленность — заказами на машины, оборудование и материалы, нужны инвестиции. По оценке специалистов, на ближайшие пять лет для этих целей потребуется ежегодно около 40-45 млрд. долл.
Для привлечения такого объема капиталовложений необходимы благоприятный инвестиционный климат и государственная инвестиционная политика. Необходимо точно, тщательно просчитав последствия и результаты, сформулировать, что должно быть решено на уровне парламента, правительства, министерств и ведомств, компаний и акционерных обществ. Только объединение, синтез усилий тех и других исходя из понимания того, что без соответствующего уровня энергопотребления экономический подъем России просто невозможен, даст желаемый результат. Нужны и крупные, и небольшие проекты. Не делить собственность, которую создавали десятилетиями (в таких проектах недостатка нет), а готовить и запускать новые инвестиционные проекты, дающие жизнь производству, новым месторождениям, новым технологиям.
Создать условия, чтобы такие проекты появились, разработать «правила игры» и строгий, жесткий контроль за тем, чтобы все игроки играли по этим правилам, — задача руководства страны, исполнительной и законодательной власти.
К сожалению, приходится констатировать, что подобных проектов в России чрезвычайно мало. Среди них — «Сахалин-1» и «Сахалин-2», связанные с освоением углеводородных ресурсов острова Сахалин (кстати, их «запуск» затянулся минимум на 1,5 года), проект Каспийского трубопроводного консорциума (строительство транзитного нефтепровода «Тенгиз-Новороссийск»), газотранспортный проект «Ямал-Западная Европа», ряд серьезных проектов нефтяной компании «ЛУКОЙЛ». Вот, пожалуй, и все, если считать только те проекты, которые действительно реализуются, а не обсуждаются годами.
Неправильно сводить все новые проекты только к механизму СРП (хотя это безусловно важно). В мире существуют и другие схемы и механизмы инвестирования. Например, схема «строительство — эксплуатация — передача заказчику», когда инвестор на свои средства строит объект, эксплуатирует его в течение срока окупаемости инвестиций, а затем передает государству-реципиенту. Именно по такой схеме создана значительная часть электроэнергетических мощностей Турции, ведется строительство пяти электростанций обшей мощностью 3500 МВт в Китайской Народной Республике, строятся крупные энергетические объекты в других государствах.
При нашем крайне нерациональном (зачастую бесхозяйственном) использовании даже тех энергоресурсов, которые имеются, большое значение имеет проблема энергосбережения. По оценкам специалистов, потенциал энергосбережения в России просто огромен — от 30 до 45% всего объема энергопотребления. Вот где основной резерв снижения издержек производства и роста конкурентоспособности отечественных товаропроизводителей, уменьшения отрицательного воздействия на окружающую среду и роста качества жизни.
У России еще остается шанс занять достойное место среди других государств в XXI веке. Не упустить его — задача и политиков, и руководителей предприятий, и специалистов, и рабочих. Словом — всего населения, всего общества. Горькая правда в том, что страна приблизилась к грани, за которой — потеря энергетической независимости и угроза энергетической безопасности России.
Подъем российской экономики возможен только через развитие энергетики в самом широком смысле этого слова. Специалистам хорошо видно, что в ближайшие минимум пять лет потребуется титаническая целенаправленная работа всех институтов общества, чтобы переломить сложившуюся негативную тенденцию.

Шафраник Ю.К. России грозит потеря энергетической независимости. В ближайшие годы ресурсов для внутреннего потребления просто не останется. Газета «Независимая газета», НГ-политэкономия, М., №-2, февраль 1999 г., с.3.