ШАФРАНИК Юрий Константинович. Родился 27 февраля 1952 года в селе Карасуль Ишимского района. В 1974 году после окончания Тюменского индустриального института с дипломом инженера-электрика по автоматике и телемеханике был распределен слесарем-механиком в объединение "Нижневартовскнефтегаз". Вскоре занимает должность инженера-технолога и вновь поступает в ТИИ. В 1980 году, получив специальность горного инженера по технологии и комплексной механизации разработки нефтяных и газовых месторождений, возглавляет Центральную инженерно-технологическую службу нового НГДУ "Урьевнефть". Проходит все ступеньки до начальника НГДУ, а в 1987 году его назначают первым генеральным директором образованного объединения "Лангепаснефтегаз". В апреле 1990 года избран депутатом первого "демократического" Тюменского областной Совета. На первой же сессии совета становится его председателем. В сентябре 1991 года Указом Президента России назначен главой администрации Тюменской области. С января 1993-го по август 1996 года - министр топлива и энергетики России. Одновременно - с 1993 по 1995 год - депутат Совета Федерации от Ханты-Мансийского округа, член комитета Совета Федерации по вопросам экономической реформы, собственности и имущественных отно-шений. С мая 1996-го по июнь 1997 года - председатель совета директоров Тюменской нефтяной компании. С апреля 1997-го по апрель 2001 года - председатель правления Цен-тральной топливной компании. С 1996 по 1998 год - советник председателя правительства Виктора Черномырдина. В настоящее время - президент межгосударственной нефтяной компании "СоюзНефтеГаз", председатель совета по информации и сотрудничеству топливно-энергетического комплекса, президент комитета по международному культурному, научному и деловому сотрудничеству с Ираком. Награжден двумя орденами, лауреат Премии правительства Российской Федерации. Жена Татьяна воспитывает внука. Дочь Инга учится в аспирантуре Плехановской академии. Сын Денис - студент Губкинского нефтега-зового университета.
Андрей ФАТЕЕВ
Сегодня у Юрия ШАФРАНИКА - золотой юбилей. Несмотря на то что наш земляк вот уже девять лет живет в столице, он до сих пор считает себя тюменцем. "Тюмень - моя родина, здесь мои корни, мои родители. С этой землей связано мое мироощущение", - признается Юрий Константинович. По словам юбиляра, вся его биография разделена на три этапа: жизнь нефтяника, жизнь государственного деятеля и жизнь бизнесмена.
ЖИЗНЬ НЕФТЯНИКА
Юрий Константинович, из наших современников вы едва ли не единственный тюме-нец, кто сделал столь головокружительную карьеру. Сравниться с вами в популярно-сти может разве что уроженец упоровского села Суерка, выпускник тюменского "индуса", нынешний президент "Сургутнефтегаза" Владимир Богданов. В чем причина успеха?
Ю.Ш.: Говорят, чтобы добиться успеха в жизни, надо в нужное время оказаться в нужном месте. Лично я благодарен судьбе, что родился, вырос и встал на ноги именно тогда, когда полным ходом шло становление страны Тюмении. Еще учась в "индусе", уяснил: без Севера я не смогу жить. Судьба есть судьба: она решает, где тебе оказаться.
То есть все-таки судьба, везение - первопричина вашей карьеры?
Ю.Ш.: Безусловно, мне повезло. Такого проекта, как освоение Западно-Сибирского нефтегазового комплекса, не было во всем мире. Атомный проект, космический проект - все меркнет по сравнению с освоением Западной Сибири. Пройдя путь от слесаря до руководителя крупнейшего объединения, я имел возможность набираться опыта у таких легендарных личностей, как Роман Кузоваткин, прозванный Самотлором Ивановичем, Николай Суздальцев, Виктор Муравленко. А потом, как это водилось в ту пору, меня, 28-летнего парня, бросили на освоение нового района. За время моей работы добыча нефти на Урьевском, Покачевском месторождениях выросла с нуля до 30 миллионов тонн нефти в год! Пришлось возводить в тайге среди болот два города - Лангепас и Покачи.
А как насчет столь любимых прессой экивоков в сторону свата, брата и прочего блата?
Ю.Ш.: Тюмень бурлила тогда, как гигантский котел. Нужно было, во что бы то ни стало, сцепив зубы, делать дело. Это была костоломная машина: чуть-чуть не выдержал, сдали нервишки - и привет. Скажем, в "Урьевнефти" за два года сменились шесть начальников. Я стал седьмым. И дошел до "генералов". Само дело толкало тебя вперед и вверх. При этом были случаи, когда от перенапряжения выходил из строя и попадал на больничную койку. В той поистине фронтовой Тюмени сформировалась целая плеяда личностей, ныне все еще сильных. Тот же Владимир Богданов, Виктор Палий, Вагит Алекперов, Семен Вайншток, Сергей Муравленко...
ВЕРТИКАЛЬ ВЛАСТИ
Юрий Константинович, о вас до сих пор вспоминают в Тюмени добрым словом. Какая-то романтическая атмосфера окружала вас на посту председателя первого демо-кратического совета народных депутатов и в период вашего губернаторства. Ренессанс наблюдается в регионе лишь сегодня после избрания губернатором области Сергея Собянина …
Ю.Ш.: Да, романтики хватало. До сих пор вспоминаю август 1991 года. 19-е число. Семь часов утра. По радио - сплошная классическая музыка. Пришел на работу - все телефоны с гербами молчат. Сижу в кабинете и соображаю: за что боролись, на то и напоролись. То ли завтра всех разгонят, то ли уже сегодня. Мы созвали депутатов со всей области на экстренную сессию совета. Приняли решение о поддержке Бориса Ельцина и российского правительства. После сессии я выступил по телевидению, радио. Потом на администрацию обрушился поток писем от тюменцев: "Шафраник тогда так сказал, что у нас будто гора с плеч свалилась". Мало кто вспоминает, что 19-го же числа в Нижневартовске собрались нефтяные генералы, которые заявили о поддержке ГКЧП. Приходилось выбирать. Однозначная позиция областного совета позволила дезавуировать заявление нефтяников, спасти генералов и нефтяную отрасль от последующих "репрессий".
Ваша поддержка, похоже, не осталась незамеченной Президентом. Не случайно ведь через несколько дней после путча Борис Ельцин прилетал в Тюмень. Вскоре он подписал именной Указ "О развитии Тюменской области" и назначил вас губернатором, создав для нашего региона режим наибольшего благоприятствования.
Ю.Ш.: Как оказалось, Тюмень была в числе тех немногих регионов, что безоговорочно осудили путчистов. Что касается президентского указа, то он дал жизнь разработанной нами ранее комплексной программе развития Тюменской области. Указ впервые озвучил такие принципиальнейшие позиции, как платность пользования недрами, право территории на получение нефтегазовых роялти, создание региональных комитетов по недрам, вертикально-интегрированных компаний, небольших акционерных нефтедобывающих обществ. За счет региональных квот на нефть, выделенных нам российским правительством, мы сумели в свое время поддержать нашу промышленность, а плата за недра до нынешнего года составляла до двух третей доходной части бюджета юга Тюменской области. Плату эту закрепил федеральный закон "О недрах", принятый Верховным Советом РСФСР в феврале 1992 года. Проект этого закона был внесен Тюменским областным советом народных депутатов. Я возглавлял комиссию по его подготовке. Администрация области активно изучала опыт стран ЕЭС, Канады. Тогда же было подписано соглашение о сотрудничестве Тюменской области и канадской провинции Альберта.
Так почему же вы расстались с Тюменской областью? У вас был прочный авторитет, доброжелательное отношение тюменцев…
Ю.Ш.: Когда Президент страны назначает вас губернатором крупнейшей области, а затем три раза кряду предлагает стать федеральным министром, - невозможно отказаться от такого предложения. Кстати, пост министра топлива и энергетики после ухода Владимира Лопухина оставался вакантным целых семь месяцев.
Вы были одним из долгожителей правительства. Три года и восемь месяцев на посту федерального министра - не шуточный срок. С вашим именем связывают практически все реформы в топливно-энергетическом комплексе. Доводилось слышать и упреки: вот-де реформатор Шафраник развалил весь ТЭК, распродав все олигархам...
Ю.Ш.: На упреки, думаю, вы ответите сами. Действительно, говоря о реформировании, нередко подразумевают лишь передел собственности. Я с этим не согласен и считаю, главная реформа во всем, что связано с недрами и нефтегазодобычей, заложена в системе недропользования. Ведь как бы кто ни делил собственность сверху, главное-то - собственность на недра и условия их эксплуатации. И я доволен, что основы реформирования мы заложили именно в Тюмени еще в 1990 году, подготовив и приняв на первой же сессии областного совета концепцию недропользования в Тюменской области. Тогда никто в Союзе о платности недр даже не помышлял. Печально, но сегодня эта система на федеральном уровне не развивается. А здесь пахать и пахать еще. Законы - законами, но главное - механизмы. Это и условия пере-дачи участков, и условия их эксплуатации. И пошло-поехало. Нет пока у нас и реального контроля государства за эффективным использованием недр. В той же Канаде, например, установлен контроль за добычей на каждой скважине. Нам пока до этого далеко. А это ведь налоги, наполнение бюджета.
А как же вертикально-интегрированные нефтяные компании?
Ю.Ш.: Это еще одна составляющая реформ. Не самая последняя, надо сказать. В Минтопэнерго с 1993 года мы сформулировали идеологию реформирования - по угольной, нефтяной, газовой отраслям промышленности. В нефтяной отрасли ставку сделали на вертикально-интегрированные компании. Многие элементы этой концепции нам удалось оформить указами Президента и постановлениями правительства. Немало сделали и по их реализации. По крайней мере, было понятно, куда и как идти.
Но многие считают, что отрасль и компании пошли не в ту степь.
Ю.Ш.: Убежден, изначально мы выбрали абсолютно правильный путь - создание крупных компаний. Такие структуры имеют массу организационных, финансовых и технологических преимуществ по сравнению с тем, что предоставляла из себя нефтяная промышленность бывшего Союза и, как показывает мировой опыт, наиболее соответствует условиям рынка.
Вот только по моему замыслу, изложенному и обоснованному в концепции, на бывшей госсобственности следовало создать пять мощных нефтяных компаний, способных не только обеспечивать потребности российских потребителей, но и конкурировать на мировом рынке. Государству следовало сохранить свой контроль над ними в первозданном виде как мини-мум до 2000 года, что позволило бы управлять компаниями на переходном этапе. Наряду с этим должны были появиться тысячи акционерных обществ, которые бы за счет частного капитала разрабатывали малые и средние месторождения. При поддержке государства. Получилось же все не совсем так, как задумывалось. Началась форсированная приватизация нефтедобывающих предприятий. В силу олигархических, региональных и иных интересов получили 15 компаний. Указ Президента был подписан без виз и согласия Минтопэнерго. Пошли залоговые аукционы. И произошла не просто приватизация, а распродажа контрольных пакетов государства. Это уже политическое решение 1996-1997 годов. И с ним я был категорически не согласен.
ПОСЛЕ ОТСТАВКИ
Как вы пережили свою отставку?
Ю.Ш.: В первый год новой жизни я был сравним со слепцом, который спотыкается обо все камни. Еще два года ушло на становление, а четвертый год - на получение результата. За это время я смог осмыслить, кто и как вел себя. Во мне появился огромный интерес к тому, что в наше лихолетье происходит с людьми. Библейские заповеди не случайны. Какая-то неведомая сила рано или поздно осуществляет акт возмездия человеку, совершившему неправедные поступки. Например, если он предает. Об этом сказано не только в Библии: "Мне отмщение, и Аз воздам". У мудрых китайцев есть на сей счет негуманная поговорка: "Если ты добродетельно себя вел, то сиди тихо у воды - труп врага всплывет". Бог каждому судья. Что до меня, я сказал себе: нельзя же всю жизнь быть министром.
На ваших глазах происходила вся "прихватизация" нефтяной отрасли. Вы готовы приоткрыть завесу над тайнами кремлевского двора?
Ю.Ш.: Время для мемуаров еще не пришло. Во-первых, многие вопросы решались на высшем уровне - Президента, премьера и не ниже. Во-вторых, речь здесь идет о собственности в миллиарды долларов. Вряд ли найдутся охотники порассуждать, кто, кому, что и за сколько продал. Быстрые структурные преобразования отрасли, появление собственников у большинства нефтедобывающих предприятий так и не решили основных задач (ради которых всё это замышлялось): в казне денег не добавилось, а экономическая эффективность использования собственности продолжала снижаться. Те небольшие средства, что удалось выручить от продажи общенародной собственности, были проедены. Да и те деньги, что давал нам в то время Запад под нефтяную промышленность и конверсию, опять-таки пошли не на конкретные проекты, а на выкуп у государства в ходе конкурсов, аукционов и залогов госпакетов акций.
Вот уже почти шесть лет вы занимаетесь бизнесом и имеете возможность наблюдать за происходящим в стране и топливно-энергетическом комплексе. Будь вы сегодня членом правительства, многое бы сделали иначе?
Ю.Ш.: Что касается Министерства энергетики, то функций у него сейчас ноль. Министерство развалено. После меня за пять с небольшим лет сменились семь(!) министров: Родионов, Нем-цов, Кириенко, Генералов, Калюжный, Гаврин, Юсуфов... Когда создавали Министерство топлива и энергетики России, в него вошло семь бывших "союзных" министерств. Мне уда-лось сформировать в Минтопэнерго своего рода мозговой центр. Его много критиковали, но он действовал. Мы успели по каждой отрасли выработать программу, энергетическую стратегию. Подготовили сотни законодательных актов, постановлений правительства, указов Президента. Российский ТЭК до сих пор продолжает работать на той основе, что была заложена нашей командой. Многие другие отрасли до сих пор ничего подобного не имеют.
Незадолго до ухода из Центральной топливной компании, поглощенной Московской нефтяной компанией, вы организовали межгосударственную нефтяную компанию "Союзнефтегаз". Что представляет из себя ваше очередное детище?
Ю.Ш.: Учредителями "Союзнефтегаза" выступили Межгосбанк, объединяющий национальные банки стран СНГ, государственное предприятие "ЦДУ-ТЭК" и Белорусский государствен-ный концерн "Белнефтехим", состоящий из восьми десятков нефтехимических предприятий Беларуси. В свою очередь "Союзнефтегаз" создал дочернюю компанию для работы по иракским проектам. Мы стали участником Ванкорского нефтяного проекта в Красноярском крае. Подавали заявку на тендер в Ханты-Мансийском округе, но пока безуспешно. Не исключено, что со временем придем и в Тюменскую область.
Не боитесь военных действий со стороны коллег?
Ю.Ш.: Есть такая древняя индийская книга "Артхашастра", в переводе с санскрита - "Наука о практической жизни". По ней за пять веков до нашей эры учили царей и правителей управлять государством. Она гласит: "Благополучие государей и государства - мир и труд". Дальше идет расшифровка: "Под трудом понимается сумма затраченных усилий для достижения результата". И в скобках: "Если результат не достигнут, то нельзя называть усилия трудом". В книге много рассуждении и насчет мира, но главное: "Если ты крепкий и сильный, то к тебе никто не полезет".
НОСТАЛЬГИЯ
Ностальгия - по родной деревне, по Тюмени - часто мучает?
Ю.Ш.: Тюмень сидит во мне и будет сидеть - это родина. Одно время у меня было совсем подавленное настроение. Но я поехал в родной "индус", ныне Тюменский нефтегазовый университет. Прошел по аудиториям, встретился со студентами, преподавателями, выступил перед ними. И от души отлегло. Когда я приезжаю в родные места - Карасуль, где живут мои родители, Тюмень, Лангепас, то надолго получаю заряд энергии, помогающей мне выживать в мегаполисе, где совершенно иные порядки. Москва - это гигантская мясорубка. Нечто иное, чем вся Россия.
Р. S. Тюменская областная Дума наградила Юрия Шафраника Почетной грамотой за значительный вклад в социально-экономическое развитие Тюменской области, осуществление мер по обеспечению прав и свобод человека и гражданина, в связи с 50-летием со дня рождения.