Общественный деятель Юрий Шафраник ‒ о том, к чему привела смена энергетических полюсов
За последние 5‒7 лет энергетический мир изменился коренным образом. Главным инструментом перемен стали новые технологии во всех сферах энергетики, в том числе технологии разведки и добычи углеводородов. Именно они привели к росту извлекаемых запасов, в результате чего на мировом рынке, где прежде правил бал производитель энергоресурсов, теперь заглавную роль играет потребитель.
И это не единственный показатель смены энергетических полюсов. «Полярным сиянием» перемен стало превращение США из лидера потребления углеводородов в их крупнейшего производителя и ‒ в перспективе ‒ экспортера, тогда как Китай стал главным потребителем этих ресурсов.
Однако в большинстве стран-игроков энергетического рынка радикальные перемены почувствовали и осознали с большим опозданием, хотя изменилась не только карта потоков энергоресурсов ‒ произошли геополитические изменения. Если, к примеру, Саудовская Аравия еще недавно была в приоритете у США как главный стабилизирующий поставщик нефти для самого крупного потребителя, то сегодня она ушла в глазах американских энергетиков и, разумеется, политиков чуть ли не на десятое место (зато «внезапно» в фаворе оказался Иран).
Мы тоже сползли по шкале приоритетов энергетического сотрудничества, причем осознали это (как и резко ужесточившуюся конкуренцию) не сразу: возможно, в силу продолжавшегося энергодиалога между нашими странами.
В 1990-е годы и до 2010-го Америка видела себя в обозримой перспективе крупнейшим импортёром энергоресурсов. Соответственно, США активно искали внешних партнёров в этой сфере. РФ нуждалась в американских технологиях, инвестициях, опыте менеджмента, а США – в российских энергоресурсах, особенно в нефти и газе, и российских рынках сбыта продукции американских производителей.
В 1990-е американские компании принимали самое активное участие в реализации крупных инвестиционных нефтегазовых проектов на территории России («Сахалин-1», «Сахалин-2», КТК и др.) Американское правительство оказывало этим проектам серьезную политическую поддержку. Непосредственно их продвижением занималась Комиссия Гор-Черномырдин, в которой и мне довелось работать. А в мае 2001 года состоялся саммит президентов США и Российской Федерации, одним из результатов которого стала инициатива формирования Энергетического диалога РФ ‒ США, который был призван содействовать коммерческому сотрудничеству в энергетическом секторе, увеличивая взаимодействие между соответствующими компаниями двух стран в области разведки, производства, переработки, транспортировки и сбыта энергоносителей, а также в реализации совместных проектов, в том числе в третьих странах.
В том же 2001 г. была опубликована Белая книга «Партнёрство США и России: Новые времена, новые возможности», в которой излагалась позиция Конгресса США относительно энергетического сотрудничества с Россией. В этом документе прямо указывалось, что приоритетным направлением внешней политики США должно стать развитие российско-американского энергетического сотрудничества, поскольку таким образом США могут «уберечь себя от рисков неопределённости поставок энергоносителей и ненужной зависимости»
Однако технологическое развитие США, их новые технологические прорывы буквально в одно десятилетие кардинально изменили ситуацию.И с разворачиванием «сланцевой революции» активность российско-американских отношений стала снижаться. Началось фактическое свёртывание энергетического диалога. Со сменой своих приоритетов США отодвинули энергетическое партнерство с Россией на задний план. Более того, кратное сокращение соответствующих связей с Россией стало дополнительным фактором, подталкивающим правящую элиту США к обострению отношений с нашей страной по всем возможным направлениям.
И вот вам санкции. Да, они препятствуют поставкам в Россию нового оборудования и технологий для развития нефтегазовой промышленности, освоения глубоководного шельфа, разведки и добычи углеводородов в Арктике. Но эта угроза, при всей ее серьезности, может быть преодолена за счет активизации технической, технологической и промышленной политики страны, перехода от экспортно-сырьевого к ресурсно-инновационному развитию экономики. Надо быть особенно конкурентоспособным, когда расчищается рынок. Пока главное препятствие для России – ограничение доступа к финансовым ресурсам Запада, что сдерживает инвестиционное развитие отечественной энергетики и экономики.
Хотя многие политики и бизнесмены, представители деловой элиты государств, введших санкции против России, хорошо понимают, что «российские» санкции не только угрожают бизнесу их стран, но и бесполезны с точки зрения достижения политических целей. При этом санкции подрывают саму возможность международного энергетического диалога.
В этих условиях вполне естественным является поворот России на Восток, укрепление сотрудничества с Китаем, Индией, Центральной Азией и другими странами ШОС. Важную роль такое сотрудничество должно сыграть и в реализации трёх крупнейших проектов на Евразийском континенте – Евразийского экономического союза, Шанхайской организации сотрудничества и китайского сухопутного проекта «Экономический пояс Великого шёлкового пути».
При этом хочу подчеркнуть, что разворот России на Восток, в частности в сторону Китая, отнюдь не означает поворот России спиной к Западу. Это как раз не смена энергетических и политических полюсов. Россия и страны Запада, Евросоюза в особенности, традиционно выступали и выступают взаимозависимыми партнёрами в области экономики и энергетики. Просто точно так же, как Евросоюз, ратуя за укрепление своей энергетической безопасности, справедливо выступает за диверсификацию источников снабжения энергоресурсами, Россия должна – для обеспечения своей энергетической безопасности – принимать все необходимые меры в целях диверсификации экспортных потоков своих энергоносителей.
Еще важнее насытить внутренний рынок нефтью, газом и электроэнергией по низким ценам, дающим реальный импульс к инвестиционной активности и выгодности глубокой переработки углеводородов вплоть до композиционных материалов и наноструктур. Без нефтегазохимической продукции с высокой добавленной стоимостью бесполезно рассчитывать на завоевание рынков в условиях жесткой и все более ужесточающейся конкуренции. Значит, нам нужен технологический прорыв.
Мир сегодня крайне обеспокоен ценой на нефть, но цель «беспокоящихся» – борьба за рынки. Поэтому наша задача ‒ борьба не за цену, а за удержание рынков, еще лучше ‒ завоевание рынков. А для этого необходимо снижать производственные затраты, повышать эффективность компаний, применять авангардные технологии. Тогда, кстати, неизбежно будет расти и круг желающих сотрудничать с нами.
Автор — председатель Совета Союза нефтегазопромышленников России