Шафраник Ю.К.: «России требуется единая внешняя энергетическая политика» (газета «Финансовые известия». 2 июля 1996 г.)

России требуется единая внешняя энергетическая политика
О роли ТЭКа в формировании государственной внешней политики рассказывает Юрий Шафраник, министр топлива и энергетики Российской Федерации.
ЭНЕРГЕТИКА традиционно играла значительную роль во внешней политике нашего государства. Практически свободный доступ к наиболее эффективным, но дешевым советским энергоресурсам (в начале — к нефти, а затем и к природному газу) по сути стал одним из основных факторов развития интеграции стран-членов СЭВ, формирования мировой социалистической системы в целом. Через экспорт энергоресурсов, через строительство десятков крупнейших объектов электроэнергетики и нефтяной промышленности, через другие аспекты энергетического фактора СССР оказывал огромное влияние не только на политику социалистических стран, но и многих других государств Азии, Африки и Латинской Америки (например, Алжира, Анголы, Египта, Индии, Ирака, Йемена, Ливии и др. ), на мировую энергетическую ситуацию в целом.
В результате суммарный экспорт топливно-энергетических ресурсов возрос со 170 млн. т условного топлива в 1970 г. до 352 млн. , т в 1985 г. и достиг 447 млн. т в 1988 г. (в том числе — 205 млн. т нефти и нефтепродуктов и 88 млрд. куб. м природного газа). В конце 80-х годов советские энергоресурсы составляли основу топливно-энергетического баланса большинства социалистических стран.
Непрерывное наращивание поставок нергоресурсов на зарубежные рынки вызвало значительный рост нагрузок на ТЭК. Поскольку в течение всех 80-х годов удельный вес экспортных поставок в производстве топлива и энергии стабильно превышал 16%. Особенно велика была нагрузка для нефтяной промышленности, так как на экспорт направлялась (с учетом вывоза нефтепродуктов) практически каждая третья тонна добытой нефти. Наращивание экспорта энергоресурсов требовало все больших средств. Соответственно возрастала и доля капиталовложений, выделенных для ТЭК, в суммарных инвестициях страны, предназначенных для развития промышленности. В 1971-1975 гг. они составляли 35,4%, в 1976-1980 гг. — 39,7 %, в 1981-1985 гг. — 46,9 %, в 1986-1988 гг. — 47,9 %. И лишь нарастание общего экономического кризиса прервало этот процесс.
Играя традиционно значительную роль во внешней политике СССР, энергетический фактор обеспечил в 70-80-е годы существенное укрепление общего влияния Союза на развитие всей мировой политики.
После развала СССР возможности воздействия энергетики на внешнюю политику уменьшились. В одночасье была практически потеряна управляемость как самого ТЭК, так и особенно его внешнеэкономических связей. Накопленные в предыдущие годы проблемы и противоречия прорвались резким падением экспорта нефти, то есть вывоза за пределы границ бывшего СССР — со 100 млн. т в 1990 г. до 56,5 млн. т в 1991 г., то есть более чем на 43% всего за один год. Сократились поставки и других энергоносителей — нефтепродуктов (на 18%), каменного угля (на 12%), природного газа. Была потеряна значительная часть рынка энергоносителей. Начался сепаратизм в действиях отдельных частей некогда единого государственного механизма.
Актуальность и неизбежность реформирования ТЭК и прежде всего нефтегазового комплекса стала настолько очевидной, что дальше противиться этому было уже нельзя.
С появлением на месте СССР новых государств возникли новые весьма сложные проблемы. Была потеряна подготовленная общими усилиями, при значительном участии российских специалистов и средств ресурсная база Казахстана, Каспия, Туркменистана (кстати, сюда сразу же устремились — на готовое — западные компании). Россия осталась без значительной части выходных пунктов и нефтеэкспортных терминалов. Кроме того, на пути российских нефти и газа, экспортируемых по трубопроводам в Европу, появились новые границы, что поставило под угрозу надежность поставок энергоресурсов в страны Восточной и Западной Европы.
Потребовались чрезвычайные усилия для нормализации положения, восстановления значимости энергетического фактора во внешней политике России.
Учитывая, что изменился сам субъект влияния политические и экономические возможности централизованного государства, потребовалось создать новый эффективный инструмент воздействия, соответствующий всем новым — рыночным и изменившимся геополитическим реалиям. И такой инструмент был создан. Это — мощные интегрированные компании, не уступающие ни в чем зарубежным аналогам. В нефтяной промышленности к концу 1995 г. было завершено формирование таких компаний, как «ЛУКойл», «ЮКОС», «Сургутнефтегаз», «СИДАНКО», «Славнефть», «Коми-ТЭК», «ОНАКО», «Роснефть» и образованы новые — «Тюменская нефтяная компания», «Сибирская нефтяная компания» и др. Крупнейшей газовой компанией мира стало РАО «Газпром». С 1993 г. основой электроэнергетики страны является РАО «ЕЭС России». На днях подписан Указ Президента России о мерах по дальнейшему совершенствованию структуры угольной промышленности страны, согласно которому приоритетным направлением структурных преобразований в отрасли является создание рентабельных угольных компаний.
Эти компании смогут успешно работать на конкурентных рынках угля, привлекая для своего развития необходимые инвестиции. Одновременно в качестве холдинговой компании на базе одноименного государственного предприятия создается АО «Российская угольная компания».
В 1995 г. состоялось юридическое оформление государственной долгосрочной энергетической политики в целом. Президентом и Правительством РФ были одобрены основные положения Энергетической стратегии России (Указ 472 от 7 мая 1995 г. и Постановление 1006 от 13 октября 1995 г.). Этими документами определены основные направления энергетической политики, в том числе и по отношению к зарубежным государствам, цели, приоритеты и механизмы их реализации.
Новые инструменты влияния вернули свое стратегическое внимание к ресурсам. «ЛУКойл» успешно работает на шельфе Каспия, на равных конкурируя с крупнейшими западными нефтяными компаниями. РАО «Газпром» возвращается на объекты Казахстана и Туркменистана. Другие компании активно ищут допуска к ресурсам в России и за рубежом.
Разработанная Минтопэнерго политика, о которой сказано выше, фактически является ни чем иным, как доктриной энергетической безопасности России, доктриной энергетической дипломатии страны. Со временем обе эти доктрины должны получить статус официального документа.
Но усилий одного Минтопэнерго недостаточно. На эти цели, на содействие российским компаниям в доступе к ресурсам и рынкам должны работать все органы государственной власти — и исполнительной, и законодательной; и федеральной, и региональной.
На рынки государств, образовавшихся на месте СССР, в 1995 г. было поставлено свыше 31 млн. т нефти, 73,3 млрд. м3 газа, 8 млн. т угля. Это существенно меньше, чем получали эти государства, будучи республиками СССР, но это отражает реалии сегодняшнего дня, в первую очередь их платежеспособный спрос на российские энергоресурсы.
На новом витке развития России энергетический фактор может и обязан укрепить международное влияние страны, укрепить с большим политическим и экономическим эффектом посредством более жесткой, гибкой, продуманной политики и соответствующих ей механизмов.
Более того, скажу откровенно: исходя из существующего экономического положения России фактически единственное оставшееся у нее средство действенного влияния на внешнеполитические реалии — это наши топливно-энергетические ресурсы. По нашему мнению, в современных условиях энергетический фактор и проведение активной энергетической дипломатии могут быть использованы как структурный политико-экономический маневр долговременного характера для постепенного вывода России из кризисного положения и преодоления внешних угроз экономической безопасности страны.
Российская энергетическая дипломатия, как важнейший элемент всей внешней политики страны, должна активно противодействовать энергетической дипломатии зарубежных стран, успешно противостоять скоординированным акциям транснациональных компаний, за «спинами» которых стоят могущественные интересы крупнейших мировых держав.
Успех энергетической дипломатии России в значительной мере будет зависеть от скоординированности и оперативности действий всех тех ведомств, которые участвуют в выработке и реализации внешней энергетической политики.
Другая главная проблема сейчас — финансовое обеспечение деятельности российских энергетических компаний за пределами России. Наши конкуренты получают мощную финансовую поддержку от своих стран, и напрямую, через экспортно-импортные банки, и косвенно, через международные финансовые организации. Необходимо и нам обеспечить такую поддержку отечественным компаниям, в частности, выделить в федеральном бюджете отдельной строкой финансирование поддержки крупнейших энергетических проектов в странах СНГ с участием российского капитала. .. фондах, о которых упоминалось выше.
Надо, наконец, понять, что в новых условиях национальные интересы России — это, зачастую, интересы компаний, создающих энергетический рынок в стране и выходящих на мировой рынок.
Их должна поддерживать вся система государственного управления, в том числе и дипломатия.
Для лучшего выполнения этой задачи — разработки единой национальной внешней энергетической политики, — для координации действий всех заинтересованных органов государственного управления и основных национальных энергетических компаний требуется создание специального органа. Таким органом мог бы стать, например, Комитет по внешней энергетической политике при Президенте Российской Федерации. Естественно, могут быть и другие решения.
Но их общая направленность несомненно должна укреплять государственные начала во внешней энергетической политике России при одновременном наделении большими функциями основных субъектов этой политики — национальных энергетических компаний.

Шафраник Ю.К. России требуется единая внешняя энергетическая политика. Газета «Финансовые известия». М., 2 июля 1996 г.