На главную

 

Россия готова подключиться к подъему Ирака

Юрий Шафраник, один из крупнейших отечественных экспертов в сфере ТЭК, дал интервью ИТАР-ТАСС в связи с открывающиеся сегодня в Москве заседанием Делового совета по сотрудничеству Россия ̶ Ирак.

ВОПРОС: Юрий Константинович, по международно-общественной линии Вы ̶ председатель Российско-иракского, Российско-саудовского, Российско-ливийского и Российско-узбекского деловых советов, патронируете Фонд содействия развитию сотрудничества со странами Ближнего Востока и Северной Африки им. Посувалюка, а также Центр энергетической дипломатии и политики.

Буквально на днях Вы вернулись из поездки в Ирак во главе миссии российских деловых кругов.

Каковы впечатления от поездки, ее результаты и что сегодня России нужно от Ирака, где пока не видно конца вооруженному конфликту, несущему признаки гражданской войны и перспективы распада самого государства?

ОТВЕТ: Давайте начнем с оценки ситуации в отношениях Ирак ̶ Россия. Есть серьезная база, уважение двух народов точно есть. И это не лозунг, а это факт. Вот сейчас в воюющем Ираке, в полуразрушенном Багдаде это абсолютно чувствуешь и в официальных встречах, и в неофициальных. У нас за плечами большая, плодотворная совместная работа, которая длилась не одно десятилетие. И еще один фактор, это то, что Россия и Ирак ̶ игроки первой четверки-пятерки на мировом энергетическом рынке. Саудовская Аравия, Иран, Ирак, Россия – вот первая четверка. И эти факторы как минимум заставляют нас взаимодействовать, а чисто с российского угла и, безусловно, присутствовать там.

Почему. Сейчас многие говорят, у нас богатая страна, ну зачем нам лезть за пределы своей страны. Вроде бы абсолютно правильные лозунги, но они не учитывают того, что практически любые крупные проекты сегодня уже не укладываются в национальные границы, даже такие необъятные, как наши. Нет, замкнутость, я думаю, мы уже проходили и, слава Богу, прошли. Мы же довольно уверенно вырулили на путь интеграции с мировой экономикой и, самое главное, наращиваем присутствие на мировых рынках, и не только энергетических.

Если для описания цели такой интеграции использовать термин «обогащение», то речь может идти об обогащении прежде всего не с точки зрения финансов, а с точки зрения приобретения опыта, технологий, в том числе и финансовых. Переплетение интересов, проектов, активов – это завтрашний день мира, и деловым кругам России надо энергично этим заниматься. Тем более что благодаря усилиям руководства страны эта тенденция пользуется мощной государственной поддержкой, сделаны очень многие конкретные шаги и создано большое положительное политическое поле для бизнеса, для его активности по выходу вовне России.

Еще один аргумент в пользу наращивания нашего присутствия в Ираке: если не взаимодействовать с основными энергетическими игроками, то как мы сможем влиять на цены. Как бы мы ни пыжились, мы еще крайне зависимы от цен на углеводороды, а это значит, что должны обладать не только инструментами, но и позициями, с которых эти инструменты можно наиболее эффективно пускать в ход. Причем совсем необязательно, «играя на повышение», а сплошь и рядом для стабилизации цен или сглаживания никому не выгодной амплитуды их колебаний.

Итак. Ирак один из элементов, где мы могли, можем и должны присутствовать. Если брать политический аспект, то мы, в стратегической перспективе, полагаю, тоже находимся в плюсе. В основе этого, конечно, выдержанная позиция политического руководства России в период последнего конфликта. Она заключалась в главном тезисе: Москва была заинтересована и предлагала мирный выход Ирака из изоляции. Сейчас задним числом могу подтвердить как человек, который много

Ираком занимался, что эти шансы были вполне реальные.

Как известно, события пошли по другому пути, и нужно переворачивать листок, но та принципиальная позиция России продолжает работать, придавая морального веса и ее нынешним шагам, а значит, облегчая задачу и для бизнеса.

Ирак сейчас в тяжелейшем положении, ему нужны не разговоры о грандиозных проектах и великом будущем, а реальные действия и проекты уже сегодня. Побывав в конце ноября в Багдаде и посмотрев на все своими глазами, я бы предложил такое слово ̶ «оживление», реальное маленькое оживление.

И вот, после кропотливых консультаций в течение года, мы, я имею в виду Деловой совет сотрудничества Россия ̶ Ирак, который я представляю, мы предложили и совместно с правительственными структурами двух стран, МИДом России и МИДом Ирака, были инициаторами начала встреч и поездок. Заметьте, действительно с августа по ноябрь было несколько приездов министров, разных должностных лиц Ирака, экспертов, большой делегации экспертов в начале ноября в рамках подготовки будущей межправительственной комиссии. В этой цепи и наша поездка от лица Делового совета сотрудничества Россия ̶ Ирак.

Каждый этап можно назвать обменом посланиями. Приезжал к нам министр нефти с большой делегацией, это было послание нам. Наша поездка ̶ ответное послание. И принято оно было, я считаю, «на отлично». Мы встретились с президентом Джалялем Талабани, вице-президентом, министром нефти, министром финансов, губернаторами, представителями парламента. И во всех встречах под объективами их телевидения было зафиксировано главное: первое – отсутствие предубежденности; второе – живая память о достойном сотрудничестве России и Ирака, независимо от тогдашних режимов; и третье – крайнее желание, чтобы российские усилия подкрепили сегодняшнее оживление.

При этом, безусловно, и в начале, и в заключение они повторяли такой тезис: «Мы создаем новую экономику и потому не можем говорить о преференциях, а готовы говорить лишь о сотрудничестве». В ответ мы им многократно повторяли, что россиянам и не нужны особые преференции. Мы должны научиться выживать в рыночном поле.

Однако и тут есть свои правила, и они таковы: тот, кто войдет раньше, рискует больше, но и встречают его по-другому. Называть ли такое отношение преференциями – дело вкуса. Ключевое слово здесь – «преемственность». Бизнес как никто четко фиксирует, как та или иная страна, ее власти, соблюдают взятые обязательства, что особенно важно на разных политических виражах, при смене правительств, а то и элит, находящихся у национального «штурвала». Деловые люди стратегически не могут приветствовать подход, при котором каждое новое правительство будет отметать обязательства предыдущего.

ВОПРОС: Так Вы полагаете, что ЛУКОЙЛу удастся сохранить право на разработку второй очереди гигантского нефтяного месторождения «Западная Курна»?

ОТВЕТ: Мы исходим из того, что преемственность должна сохраняться. Иначе как бизнесу, серьезному бизнесу, затевать на территории Ирака проекты, которые предполагают планирование со сроком окупаемости не менее чем на 3 ̶ 5 лет, а в нефтянке, энергетике, тяжелой промышленности – это срок вообще начинается с 8 ̶ 10 лет. Иное дело, что речь вряд ли может идти о скрупулезном, до запятой, выполнении прежних договоренностей в условиях нового политического режима, нового законодательного поля. Тем более что его, это поле, еще только предстоит создать, а сейчас на его месте – почти настоящая целина, местами засеянная намерениями, планами, призывами и новыми, нарождающимися, в основном двусторонними, договоренностями.

Мы об этом говорили с нашими иракскими визави, и по моим оценкам, они это прекрасно понимают.

ВОПРОС: Значит ли это, что «мяч» теперь на стороне Багдада, и нам остается лишь ждать, когда они разберутся у себя дома, примут нужные законы и предоставят минимальные гарантии для инвесторов, в том числе в сфере безопасности?

ОТВЕТ: Нет, пожалуй, ждать как раз и не стоит. Время не ждет. Как я уже говорил, тот, кто идет первым, больше рискует, но и может реально претендовать на право «снимать сливки», получать интересные проекты на самых привлекательных условиях. А момент такой, что возвращение иностранных инвесторов в Ирак с деньгами, персоналом, технологиями само по себе представляет собой мощный импульс всему процессу оживления. За торговцами потянутся инженеры, за ними строители, эксплуатационщики, и всем им нужны хотя бы минимальные рабочие и бытовые условия. Значит, само присутствие этих людей, конечно наряду с их участием в реализации экономических проектов, в восстановлении и строительстве дорог, мостов, водопроводов и энергообъектов стимулирует налаживание нормальной, мирной жизни, по крайней мере там, где это возможно в нынешней сложной внутрииракской ситуации.

Ответное заседание Делового совета Ирак-Россия, открывающееся сегодня в Москве ̶ по составу и представительности иракской делегации ̶ самое крупное и самое содержательное мероприятие за последние 12 лет. То, что в Москву из Ирака приехали 25 человек, членов правительства, губернаторов и деловых людей ̶ это нам посыл, который мы должны подхватить и развить. Результаты нынешних переговоров лягут в основу договоренностей; их должна закрепить межправительственная комиссия еще в этом году.

ВОПРОС: Как статистически выглядят российско-иракские связи сегодня?

ОТВЕТ: Конечно, с миллиардного товарооборота в советские годы сейчас мы скатились до десятков миллионов в долларовом выражении. Да и работают там сейчас, может быть, максимум сотни три россиян, считая учтенных и неучтенных. Это в первую очередь энергетики, которые работают на подстанциях, и строители. Ряд компаний сохраняют там свои представительства, куда люди приезжают и уезжают по «вахтовому» или, скорее, «челночному» методу. До последнего времени в Багдаде работать было практически невозможно. Поддерживать контакт – да, работать невозможно. Однако сейчас, на мой взгляд, начинает проявляться тенденция стабилизации, безусловно, небольшая.

Тенденции стабилизации видны, а опыт работы в горячих точках показывает, что бизнесу можно и нужно «заходить» в страну, начиная с территорий, где уже более или менее стабильная обстановка, то есть, там, где губернаторы, конкретная власть обеспечивают, гарантируют и поддерживают определенную безопасность.

29 ноября Россия открыла консульство в Курдистане; планируется, что вскоре откроется консульство и на юге. Так что Россия уже учитывает эти факторы, будет их учитывать дальше. Поэтому при вхождении в иракские проекты нужно через согласование с федеральным правительством опираться и на территории.

ВОПРОС: А в каких провинциях, Вы считаете, россияне уже могут начинать эту работу?

ОТВЕТ: В Курдистане уже можно. Курды вовсю приветствуют вхождение российских инвесторов. В районе Басры тоже можно. Даже в самой Басре, где как минимум 3 шиитских конкурирующих формирования, но идти уже можно, работать начинать можно. Риски, понятно, пока высоки, особенно по людям, дело даже не в деньгах. Тот, кто будет впереди, тот, безусловно, рискует. И опять оговорюсь, что каждый инвестор должен все взвесить сам: он туда поедет или других пошлет и под какие гарантии?

ВОПРОС: А что иракцы ждут от нас? Что, по их мнению, Россия может предложить или сделать лучше, чем другие?

ОТВЕТ: Во-первых, они видят, что Россия поднимается. Они видели, какие проекты раньше Россия осуществляла (в эпоху СССР), и потому у них более оптимистичный взгляд на наши возможности и умение держать свое слово по многим составляющим нашего производства ̶ это энергетика, гидросооружения, да и нефтяная промышленность. Кроме того, они понимают, что Россия большой игрок мирового рынка, и то, что не хватает из оборудования, мы без проблем закупим на другом поле, привезем и запустим. Да, конечно, Ираку нужен новый технологический уровень в становой основе экономики – нефтяной промышленности, но в первую очередь им нужно, чтобы эти работы были начаты уже сейчас. И не столь важно, что для гладкой работы экономики на новых основах далеко не все законы приняты. Когда мы в рамках дискуссии обсуждали ситуацию вокруг их проекта закона о нефти, я приводил наш опыт. Мы же тоже прошли опыт формирования законодательства «с нуля» и даже еще не все шишки набили в новых условиях.

Я убеждал их глядеть шире, вспоминая ̶ в том числе ̶ и собственный опыт губернатора Тюмени в начале 90-х, когда вопрос стоял так: если не брать на себя ответственность и не решать реальные назревшие проблемы, а ждать принятия законов в Москве, – производство развалим, природу загубим и людей заморим. Законы законами, а пусковые проекты нужно начинать. Поэтому, пожалуйста, приходи, работай, помогай находить вместе с иракцами соответствующие частичные решения, которые отразятся на жизни людей уже сегодня.