Сегодня свой четвертьвековой юбилей отмечает Лангепас. Как и большинство городов Тюменского Севера, начинался он с просеки в тайге.
Полный каюк
Просека появилась почти за пять лет до присвоения Лангепасу высокого статуса города. Пробивала ее бригада первопроходцев из Белоруссии. Именно белорусам ЦК КПСС и Совет Министров СССР 20 марта 1980-го поручили возведение поселка нефтяников в Нижневартовском районе. Тем же постановлением «О неотложных мерах по усилению строительства в районе Западно-Сибирского нефтегазового комплекса» партия и правительство крепко озадачили все братские республики и крупнейшие города нерушимого Союза: прибалтам достался Когалым, армянам — Новый Уренгой, узбекам — Нягань, москвичам — Нижневартовск…
Первую бригаду белорусских строителей забросили на берег протоки Каюковская в августе 1980-го. Забросить-то забросили, а вот о запасе продовольствия не побеспокоились. Из-за резко испортившейся погоды вертолеты несколько дней не летали. Пришлось первопроходцам перейти на подножный корм и чай из брусники. При этом пахали они в три смены: поужинают — и снова на работу, благо белые ночи позволяли. Начинали с палаток и шалаша, да с настилов из бревен, позволяющих передвигаться по топи.
Первый тракторный поезд 48 часов пробивался от Урьевского разъезда до будущего города. Впереди по колено в грязи шли люди, они валили деревья, стелили лежневку, выравнивая срубленными лесинами, словно рычагами, начинающие сползать в трясину вагончики. Сегодня этот участок на легковушке по шоссейной дороге проскакиваешь за считанные минуты.
Юрий Шафраник, начинавший свою звездную карьеру в Лангепасе, хорошо помнит парней, что зимой 1981-го уходили с бензопилами в заснеженную тайгу… 7 января они забили первый колышек под первое капитальное здание из бруса — будущее общежитие. С него начинался первый микрорайон. Рядом поставили плакат: «Здесь будет город Лангепас». Конечно, ни о каком городе не шло и речи. То была лишь красивая мечта строителей. Цель же стояла изначально скромная: возвести поселок для нефтяников на 10 тысяч человек.
Нефть любой ценой!
Судьбу Лангепаса предопределило буровое долото геологов, в самом начале 1970-х вскрывшее в этих краях нефтеносный слой. Уже в 1978-м развернулась разработка Урьевского месторождения, получившего название от одноименной деревеньки ханты на берегу протоки Лангепас. Запасы Урьевки оказались столь внушительны, что через год участок №2 нефтегазодобывающего управления «Покачевнефть» Министерство нефтяной промышленности СССР преобразовало в самостоятельное НГДУ «Урьевнефть». Весь коллектив управления насчитывал тогда всего 204 человека.
Одним из первых на Урьевку прибыл Юрий Шафраник. 27-летнего нефтяника, прошедшего школу Самотлора, поставили начальником центральной инженерно-технологической службы вновь образованного НГДУ.
— Нас, молодых, бросали тогда на освоение новых районов, — вспоминает Юрий Шафраник. — Я отвечал за бурение, за обустройство, за добычу… Ответственность была непомерной. Вся жизнь проходила на пределе возможностей. Время было очень жестокое. Производственные показатели ставились неимоверно тяжелые. Несколько лет управление просто не выполняло планы, и руководители Главтюменнефтегаза приезжали к нам чуть ли не каждый месяц. За пять лет становления «Урьевнефти» сменилось шесть начальников, я стал седьмым. Вот как жестко относились к руководителям! И мы весьма жестко требовали с людей. Вместе с тем мы были равны и своими действиями показывали пример. Прекрасно помню, как пускали первую станцию поддержания пластового давления на Поточном месторождении. Строители не успели вовремя, и, чтобы люди не расхолаживались, я вместе с ними таскал по этим чертовым болотам тяжеленные отрезки труб — доварить и запустить станцию. Уже тогда я думал о том, что так не может продолжаться вечно. И оказался прав. Тот темп, который взвинтила страна, закончился развалом всего и вся.
Беличий рай
С образного языка ханты слово «Лангепас» переводится и как беличья протока, и как беличье угодье, и даже как беличий рай. Белок здесь действительно много. Первопроходцы вспоминают, как они охотились на этих доверчивых зверьков, поскольку при той поистине зверской работе очень хотелось мяса. С «Большой земли» завозили мешками лишь сухой картофель, а к нему — ящики тушенки.
Катастрофически не хватало элементарного: соли, хлеба, постельных принадлежностей, крыши над головой. В вагончиках и балках волосы примерзали к подушке. А в комфортабельных белорусских общагах из бруса жили по восемь человек на восьми квадратных метрах. Спали поочередно — сначала те, кто работал в ночь, затем те, кто возвращался с дневной смены. Причем работали тогда без выходных, практически круглые сутки, даже когда мороз был за сорок. Все оборудование для нефтепромыслов старались перевезти зимой. Круглые сутки курсировал по тайге тяжелый грузовой транспорт с оборудованием, трубами, металлоконструкциями, а вот работягам весной зачастую приходилось добираться своим ходом, прорываясь в болотниках через грязь. Более или менее проходимые дороги таяли вместе со снегом. Тракторы просто вязли в трясине. Но и тогда, когда они ходили, из глубочайшей колеи видны были лишь часть кабины и дымящаяся труба.
Правда, было ради чего рвать жилы. Нынешние ветераны освоения с горечью вспоминают о своих былых заработках. Получали они по 600—800—1000 рублей в месяц. А билет из Нижневартовска до того же Минска стоил 64 рубля. И летал самолет в родное Полесье каждый день. Зарплату в Лангепас возили мешками на вертолетах.
Город на песке
Лангепас в буквальном смысле слова построен на песке. Поскольку стоит он на болоте — на шестиметровой подушке из песка. С самого начала обязанности генерального застройщика Лангепаса министр нефтяной промышленности СССР Николай Мальцев возложил на НГДУ «Урьевнефть», а конкретно — на заместителя начальника управления по капитальному строительству Семена Розенберга. Именно он осуществлял разметку на местности улиц и проездов города — Солнечной и Парковой, Первостроителей и Романтиков, Светлого и Звездного.
Прежде чем забивать сваи, приходилось делать выторфовку, потом отсыпать песком (те самые шесть метров) и только после этих подготовительных работ приступать собственно к строительству. По весне стройплощадка представляла собой вязкую трясину, через которую невозможно было ни пройти ни проехать. Но 1 мая 1981-го первым обедом накормила рабочих столовая с певучим именем белорусской дивчины «Алеся». 1 сентября прозвенел первый звонок в деревянном здании школы. Открылись поликлиника, магазины. Во временной пекарне испекли первую булку хлеба. А уже к концу года жители Лангепаса — нефтяники, автомобилисты, строители — получили 20 тысяч квадратных метров жилья.
На следующий год построили поселки Вахтовый и Пионерный. С очистными сооружениями, котельной, столовой, баней, школой, детским садом и Домом культуры «Беларусь». Все они были пока в деревянном исполнении, но уже осенью 1982-го в Лангепасе приступили к возведению капитальных домов. Панели везли из Нижневартовска и Гомеля. Одновременно вагонами поставляли мел, шпаклевку, краску…
Спустя многие годы — в 1996-м — Семену Моисеевичу Розенбергу благодарные горожане присвоили звание почетного гражданина Лангепаса. Заслуженный строитель России стал первым в почетном списке.
Музыка сердца
Следом за Розенбергом звание почетного гражданина получила Зоя Напненко. О Лангепасе она узнала случайно, прочитав в «Известиях» статью председателя поселкового совета Владимира Стешенко. Он мечтал об открытии книжного магазина и музыкальной школы. Учитель музыки, загоревшись мечтой, отправилась из родного Днепропетровска в неведомый край. Свое путешествие она запомнила надолго. Словно перенеслась на полвека назад: тогда до Лангепаса из Нижневартовска Зое пришлось добираться на гусеничном тягаче — эдаком подобии танка, только без дула. Ее встретила серая масса людей в фуфайках и болотных сапогах. На улицах еще лежал снег, хотя дома к тому времени вовсю цвели каштаны и благоухали цветы.
С той газетой в руке Зоя Напненко и заявилась к главе поссовета: располагалась тогда советская власть Лангепаса в махоньком домике. Владимир Михайлович принял гостью с распростертыми объятиями. Несмотря на катастрофическую нехватку жилья, под музыкальную школу выделили лучший в поселке двухэтажный дом из бруса. Здесь в комнатушках жили педагоги, здесь же с детьми они осваивали сольфеджио, разучивали гаммы. Нефтяники помогли с инструментами. Шесть пианино на «Урале» три часа везли по зимнику из Нижневартовска. В первый же класс набрали 76 девчонок и мальчишек. Города еще не было, а музыкальная школа уже была.
— То было совершенно другое время! — с восторгом рассказывает Зоя Напненко. — Руководители бывали на всех наших концертах. Я могла без всякой записи прийти к начальнику НГДУ, генеральному директору объединения, все вопросы решались тут же. Благодаря Юрию Шафранику мы получили два шикарных рояля. Мы принимали на работу выпускников Ленинградской, Минской, Киевской, Свердловской консерваторий.
Спустя 28 лет ансамбли виолончелистов, домристов, скрипачей, народных и духовых инструментов, эстрадно-джазовые оркестры, хоры, объединяющие воспитанников музыкальной школы, дают более сотни концертов за год. Всякий раз срывая аплодисменты благодарных слушателей.
Тайга отступает…
Статус города Лангепас получил летом 1985-го. 15 августа указом Президиума Верховного Совета РСФСР «рабочие поселки Лангепас и Радужный Нижневартовского района, рабочий поселок Нях Октябрьского района и поселок Когалым Сургутского района Ханты-Мансийского автономного округа Тюменской области» были отнесены к категории городов окружного подчинения. В Лангепасе к тому времени проживало уже 16 тысяч человек.
Город рос не по дням, а по часам. О темпах строительства можно судить и по лиричным строкам, опубликованным в газете «Звезда Лангепаса» в 1987 году. «Как жаль этот милый кусочек заболоченной тайги!.. Только вчера заглядывали к нам в окна заснеженные сосны, только минувшей осенью собирали мы на соседних полянах ягоды, грибы, любовались из окон своих квартир необычной красотой настоящих таежных рассветов. Теперь здесь развернулась стройплощадка, которой конца-краю не видно. Рычат «Татры», утюжат грунт бульдозеры, все дальше от городского тепла отступает по мягким сугробам тайга».
За первую же пятилетку — к 1990 году — в Лангепасе построили 534 тысячи квадратных метров жилья! Темпы по нынешним временам фантастические. Одновременно сданы четыре школы, детские сады, больница, поликлиника, хлебозавод, банно-прачечный комбинат, два физкультурно-оздоровительных комплекса, две аптеки, Дом культуры, Дворец бракосочетаний, автовокзал, магазины, кафе, рестораны. Все то, что подобает настоящему городу. Несмотря на проблемы с поставкой материалов, строители исхитрялись обходиться без простоев, доходило до того, что собирали на свалке куски металла. Не хватало подъемников — таскали мешки на этажи вручную. Приноровились месить раствор ногами.
Новое время
Надежда Корявина, выпускница Новосибирского пединститута, приехала на Тюменский Север по комсомольской путевке. В 1987-м на сессии городского совета, будучи депутатом и директором школы, она предложила нефтяникам отдать новое здание Лангепаснефтегаза под Дом пионеров.
Юрий Шафраник, генеральный директор объединения, не стал отбиваться от общественности. Нефтяники прописали целую программу действий. Для станции юных техников построили двухэтажное здание. На базе дочерних предприятий открыли клуб картингистов и секцию мотокросса, перед этим закупив «Ямахи», проложив трассы и пригласив на работу тренеров. Возле второй школы методом народной стройки обустроили хоккейный корт. Передали помещения под музыкальную и художественную школы. А для расселения учителей и приглашенных специалистов специально выделили полтора подъезда в новостройке.
— Единственное, что не успели тогда сделать из той программы, — вздыхает Надежда Корявина, — так это открыть конно-спортивную секцию. Юрия Шафраника в 1990-м как раз избрали председателем Тюменского областного Совета народных депутатов. Вскоре нашего генерала назначили главой администрации Тюменской области, а затем министром топлива и энергетики России.
С первой буквы
Начало 1990-х. Именно в это время родился первый государственный нефтяной концерн. Именно лангепасский генерал Равиль Маганов придумал само слово «ЛУКОЙЛ», за что, кстати, получил вознаграждение — целых триста рублей! И Лангепас стал первой буквой в этом слове.
Лангепасу по жизни везет на руководителей. Здесь никогда не существовало противостояния между нефтяниками и бюджетниками. И Юрий Шафраник, первый генеральный директор Лангепаснефтегаза, и его последователи Равиль Маганов, ныне вице-президент большого ЛУКОЙЛа, и Рустам Тухбатуллин, и Николай Николаев, и Александр Корунов всегда находили общий язык с муниципалитетом. И в 1990-е, когда бессменным главой города был Владимир Асеев, и последние одиннадцать лет при Иване Осипенко.
Все эти годы Лангепас рос и развивался. Первым делом отцы города решили раскрасить его в сочные цвета, ведь на Севере, где без малого девять месяцев в году снег и холод, так хочется солнца! Сначала яркими красками расписали детские сады и школы, затем принялись за многоэтажки. Около парка развлечений «Бегемот» оборудовали площадку, на которой разместили отслужившую свой век военную технику. ЛУКОЙЛ обустроил еще одну весьма популярную среди горожан площадь, превратив ее в импровизированный перрон с настоящим поездом и приземлившимся по соседству вертолетом.
Бывший гормолзавод перестроили в развлекательный молодежный центр. Долгострой завода железобетонных конструкций преобразился во Дворец спорта. Совсем рядом — на месте заброшенной производственной базы — появились крытый хоккейный корт с искусственным льдом, водноспортивный центр с аквапарком, зал мини-футбола. Обустроена даже пляжная зона, ничуть не хуже черноморских курортов.
Жизнь по плану
Ивану Осипенко, долгие годы управлявшему Лангепаснефтестроем, есть чем гордиться. За годы его правления Лангепас неоднократно признавался лучшим городом Ханты-Мансийского автономного округа. Сейчас здесь всюду чистота, порядок и английские газоны, а ведь совсем недавно в Лангепасе не было спасения от песка, который просто скрипел на зубах. Выросло целое поколение, которое никогда не видело балков и болотных сапожищ. По благоустройству город — с широкими проспектами и площадями — не уступает теперь столицам. И уже точно ничем не хуже Минска и Днепропетровска. Про дороги и говорить не приходится… «Без поддержки и понимания ЛУКОЙЛа многие планы и идеи невозможно было бы реализовать», — признается Иван Осипенко.
По доброй традиции каждый год ко Дню города готовятся подарки. Не станет исключением и нынешний юбилей. Сегодня в Лангепасе состоится торжественное открытие музейно-выставочного центра, очередного физкультурно-оздоровительного комплекса, больницы восстановительного лечения, нового здания Соборной мечети. Распахнет двери и «супер-пупер детский сад», тогда, говорят, ребятне уж точно не придется томиться в очередях.
— В родном Лангепасе я отхожу душой, — разоткровенничался Юрий Шафраник. — С удовольствием и ностальгией встречаюсь со всеми, с кем вместе трудился. С удовольствием возвращаюсь сюда вновь и вновь. В этом городе особая атмосфера, особое отношение к людям. Наверное, кто-то кем-то недоволен, но это как одна семья. Я с белой завистью наблюдаю за всем, что происходит в Лангепасе. О многом мы только мечтали, разрабатывая генеральный план развития города. Постепенно то, что тогда рисовали на бумаге, проявляется в реальной жизни. В этом безусловная заслуга мэра. Честь ему и хвала! И, конечно, организующая производственная сила: раньше это был Лангепаснефтегаз, а сегодня ЛУКОЙЛ, который задает нужный тон.
Андрей Фатеев